Случайный попутчик - Страница 99

– … и с уважением спрашивает: может ли он, господин Кадет, в вашем присутствии совершить акт заключения брака и получить об этом документ, подписанный столь властными и уважаемыми людьми вышеозначенного порта? – на последнем дыхании закончил Монах.

– А почему нет? – благодушно спросил сам себя судья. – Можно! А у вас все готово?

– Монах, пожалуйста, позови ювелира! – попросил Кадет.

– Я приглашу, с вашего позволения, нужного человека? – спросил Монах у судьи и начальника тюрьмы. И бодро выбежал из камеры. Лорд Барк искоса наблюдал, как мастер Каддет подошел к принцессе Гигар и что-то прошептал ей на ухо. Заметил, что она кивнула. А потом рука принцессы быстро сжала руку Кадета и того, как принцесса это сделала, этого жеста сдержанной страсти – было достаточно, чтобы многоопытный лорд понял: она любит! Он еще раз подумал о том, что мужчине не дано понять женщин, даже если он во много раз образованней и опытней их. И еще он понял, что Принцесса – самая верная и последняя, нательная броня, защищающая сердце мастера Кадета от его врагов.

Вернулся Монах, за ним шел ювелир с раскрытым плоским ящиком. Они шли не торопясь и не скрывая содержимого ящика. А в нем на васильково-синем бархате лежали две тонкие изящные золотые спирали. И бутылочка с бальзамом.

Кадет намочил один угол бархата бальзамом, протер им золотые спирали и свои пальцы и подошел к принцессе.

В считанные дни близости из сдержанной гордой степнячки она превратилась в пылкую до изнеможения, ненавязчиво хлопотливую и хозяйственную взрослую женщину, в которой пьянящей смесью сочетались гордость и желание услужить ему. Здесь, в камере тюрьмы она с первого же дня начала обустраиваться, как дома, не ропща и стеная, как бы не замечая все вопиющие неудобства и скудность начала их совместной жизни. А на днях она сказала ему, сжимая в объятиях: «Я хочу завернуться в тебя, как в одежду. Я рада, что я твоя наложница. Ведь каждый день у меня – лучший и единственный мужчина в жизни!» Он ее не понял. Надо спросить, что она хотела сказать этим.

Когда Кадет медленно стянул с головы принцессы платок, и мужчины увидели торжествующее лицо красивой взволнованной молодой женщины… Воин-страж крякнул, палач – нахмурился, судья – вздохнул, Глава порта – поднял брови, писец – чуть было не уронил перо, лорд Барк подавил вздох, а Монах – тонко улыбнулся. Точными и быстрыми движениями Кадет проколол кончиками спиралей мочки ушей принцессы. Не пролилось ни одной капли крови. Хорошая примета! Необыкновенные, невиданной формы и красивые золотые серьги замужней женщины. Торжественно-медленно, дав всем полюбоваться красотой лица своей жены, Кадет накрыл ее голову платком.

– Я проколол уши этой женщине по имени Принцесса. Я взял ее в законные жены, со всеми моими и ее правами и обязанностями,- сказал он на лингве, и Монах немедленно перевел. – Я прошу подтвердить это событие в книгах и документах порта Дикка и огласить об этом на Площади.

– Я подтверждаю! – по очереди сказали судья, Глава и начальник тюрьмы.

«И я подтверждаю»,- про себя произнес лорд Барк. Несмотря на все заботы и мрачные ожидания, он в эту минуту ощутил высокое, редко посещающее его, волнение.

– Сейчас все разойдутся, возьмем вещи и пойдем домой,- сказал Кадет жене и Монаху, раскланиваясь с уходящими из камеры. – Я хочу торжественно и шумно пройти по порту Дикка. Или я – не Чужак. Дорогая жена! У нас дома есть вино?

…Писец рассказал жене, а та разнесла по всему порту, что Чужак проколол уши своей наложнице – женщине необыкновенной красоты. А ее мужние серьги – невиданной красы, не наглядишься. И капли крови не упало. Портниха госпожа Таррата всем подтвердила, помня о щедрой, очень щедрой плате, что так и есть, необыкновенно красивая девушка, такие одна на сто по сто. Иные портовые холостяки сходили на Невольничий Рынок – повысматривать красивых рабынь, но таких там уже не было, наверное, уже богачи расхватали. Красоты мало на свете, и она богатым, почему-то, всегда достается. Так что, когда на Площади объявили, что Чужак женился на Принцессе, никто уже не удивился.

Принцесса в сопровождении охраны не спеша шла наверх по центральной, Портовой улице. Платок скрывал легкую улыбку довольной жизнью женщины.

Ей нравился порт Дикка. Совершенно не похожий на ровные, приземистые и скучные города Империи, порт, с совершенно другими – веселыми, жизнерадостными – и очень разными людьми, множеством лавок и лавочек, шумными уличными торговцами, зазывалами и обманщиками, предлагавшими из-под полы «чугское золото», магические амулеты, лекарства «от всего». Принцессу узнавали. Иногда кланялись, и она в ответ сдержано-гордо наклоняла голову. Это было почти так же приятно, как в Империи, когда она ехала на Баку в кавалькаде отца под штандартом рода Гигар по улицам столицы Империи, и их приветствовали. И хотя здесь никто не видит ее лицо, все знают, что она – жена господина Кадета, Великого и Могучего Вождя с Холодных Земель, богача и задиры. Великого и могучего, улыбалась принцесса. Щедрого с друзьями и приятными людьми и молниеносно-беспощадного к врагам. К ней боялись подходить, только издали окликали: «Принцесса! А вот мой товар, посмотри и купи, Принцесса!». Принцесса шла в Конюшни.

День был прекрасный, в меру жаркий – потому что с Моря дул чудный теплый мокрый ветер. Недаром местные женщины носят такие широкие блузы и длинные узкие юбки – такой ветер живо задерет короткое и широкое платье на голову – срам и потеря достоинства! А разрезы на боках блуз делают, чтобы в жаркий день продувало немного. Надо зайти и посмотреть материалы на летние юбки – Каддет каждый день настаивает: «Купи себе что-нибудь, красавица-принцесса!» Так, улыбаясь под платком, принцесса свернула к ближайшей большой лавке, жестом остановила охрану, вежливо топнула новым башмачком по битке – звуковому камню, вошла в сумрачную от обилия товаров на стенах лавку и увидела…Сластену.