– Покажи что-нибудь еще, – заторопилась Принцесса. Кресло напоминало ей дурную ласковую козу из детства – так же норовила ткнуться в ноги и повалить.
Но что по-настоящему заинтересовало ее, так это медицинский отсек.
– Сейчас я пройду медицинский контроль, а ты посмотри, как это делается, – в первый же день жизни в «Робинзоне» предложил Кадет. – Извини, я разденусь…
Кадет всегда безусловно верил роботу-медику «Робинзона» – только с виду новенький, в своей памяти он хранил не только весь теоретический и практический опыт медиков Цивилизованного Пространства, но и все то личное и несистематизированное, что было известно людям-врачам Десантного Корпуса, а еще и элитаров и даже полубессмертных новангов и леонидян. Эту информацию Кадет собирал несколько десятилетий, иногда за деньги, а когда и получал в качестве трофея.
Когда робот отправил прозрачный диагностический стол, на котором лежал Кадет, в саркофаг универсального биосканера, Принцесса испуганно вздрогнула и дернулась, чтобы помочь ему освободиться от сети датчиков, стремительно облепляющих его тело. Когда же внутри саркофага стол начал вращаться, а по телу Кадета побежали разноцветные сканирующие лучи, когда гибкая рука робота взяла из вены Кадета кровь, Принцесса отпрянула к дверям отсека. Ей становилось все страшней, от того, что на экранах мониторов на стенах и под потолком отсека то и дело возникали цветные графики и диаграммы, а на большом, похожем на зеркало, дисплее компьютер начал рисовать тело Кадета изнутри… Она оставалась в напряжении до той поры, когда под приятную мелодию из саркофага начал выдвигаться стол с живым и благополучно выглядящим Кадетом. Она сочувственно скривилась, когда три гибких щупальца робота влезли Кадету в рот с колкими и блестящими инструментами…
– Что он тебе говорит, Каддет? – спросила она, держась поодаль.
– Говорит, что мне надо срастить четыре ребра, а я думал, шесть или семь, долечить рану на груди и немножко подлечить два зуба. И еще, что я постарел на четыре стандартных года. А должен был – только на три. Слишком быстро я живу здесь, на Гиккее…
– Рана на твоей груди вылечена, Каддет. Твой доктор ошибается,- с вызовом сказала Принцесса.
– Думаю, что не ошибается, милая. Он смотрит внутрь, Принцесса. И так глубоко, как мы с тобой не умеем видеть. И никогда не научимся. Лечиться я буду ночью, во сне. Сейчас доктор свободен. А теперь, давай проверим твое здоровье, Принцесса?
– Хорошо, Каддет,- чуть поколебавшись, согласилась Принцесса. Она разделась до наготы и с опаской легла на стол. Удивилась: – Ложе – теплое! Не уходи, Каддет! – А когда обследование завершилось, и саркофаг возвращал ложе в отсек, Принцесса воскликнула: – Я ничего не чувствовала, Каддет! Это… это… обман!
– Сейчас проверим,- примирительно ответил Кадет и, поглядывая на мониторы, начал спрашивать: – Когда тебе было два года, по вашему исчислению, ты не ушибала левое плечо?
– Я упала с лошади. Как он это узнал?
– Однажды ты сильно болела и после этого сильно и долго кашляла, когда это было?
– Две зимы назад. Я замерзла на зимней охоте в степи. Он все знает обо мне, Каддет?
– Конечно, не все, Принцесса. Но он узнал обо всех твоих болезнях и ранах. Например, он сказал, что на виске, там, куда я тебя ударил, все еще есть повреждение. Он обещает вылечить все твои болезни, если ты будешь приходить к нему. Десять дней. Я прошу тебя!
– Хорошо, Каддет, я хочу быть здоровой… Каддет, – Принцесса напряглась,- а он может сказать: будут у меня дети или нет? Ему можно верить? Он не ошибется?
– Он уже сказал. Вот на этом мониторе. Видишь, буквы не рубинового, а зеленого цвета? Это значит, все хорошо.
– Я не понимаю слов, которые он написал! Что они значат? Что он сказал, Каддет?
– Он сказал… так… так… что ты сможешь вынашивать и рожать детей до пятнадцати лет по вашему исчислению… что ты легко выносишь и родишь…шесть детей с перерывом не меньше, чем в один год, опять же в вашем исчислении…
– Шесть…- Принцесса кивнула. – А он знает, сколько я проживу, Каддет? – со спокойным видом и ясным взглядом спросила Принцесса.
– Сколько ты проживешь, Стрела, или сколько лет тебе может прослужить твое тело?
– О! Неправильный вопрос, да? Конечно, я могла умереть еще два дня назад… Сколько лет прослужит мое тело?
– Вот здесь написано. Еще двадцать три – двадцать пять лет, Принцесса. По вашему исчислению, конечно. Если не будешь жить слишком быстро.
– Это хорошо! – улыбнулась Принцесса. – Это много! А сколько лет можешь прожить ты?
– А я давно это знаю, Стрела. Еще тридцать – тридцать пять лет,- ответил Кадет.- Если не буду жить слишком быстро.
– Он не обманывает? – Принцесса осмотрелась. Уважительно посмотрела на саркофаг диагноста. – Он… – Принцесса запнулась, слезла с ложа, оделась. – Ты сказал, что у нас не может быть детей, Каддет… А что скажет он? – Она делала над собой усилие, задавая этот вопрос.
«О, Стрела!.»!
– Что? – Принцесса поймала его ментограмму. Потом поняла, что ранила его, подошла вплотную, соединила их ладони и сказала: – Неспящий говорит и повторяет мне, что мое главное назначение, Долг – родить и вырастить детей, Каддет… Род Гигар не должен закончиться на мне, Каддет! Понимаешь? Тебя ждут твои звезды, твоя Земля, ты, если захочешь, заведешь там кучу детей…
– Стрела, я боюсь детей… они такие маленькие… и бестолковые. Не знаю, что с ними надо делать… Да и, честно говоря, я пока не готов заводить их,- усмехаясь, отрицательно помотал головой Кадет. – Ты, согласен, другое дело.